Неточные совпадения
Ласка подскочила
к нему, поприветствовала его, попрыгав, спросила у него по-своему, скоро ли выйдут те, но, не получив
от него ответа, вернулась на свой
пост ожидания и опять замерла, повернув на бок голову и насторожив одно ухо.
Над послушанием,
постом и молитвой даже смеются, а между тем лишь в них заключается путь
к настоящей, истинной уже свободе: отсекаю
от себя потребности лишние и ненужные, самолюбивую и гордую волю мою смиряю и бичую послушанием, и достигаю тем, с помощию Божьей, свободы духа, а с нею и веселья духовного!
Пройдя
от скалы еще 5 км, мы дошли наконец до первой земледельческой фанзы и указали ее обитателям, где можно найти оленье мясо.
К вечеру мы дошли до Вай-Фудзина, а еще через 2 суток возвратились в
пост Ольги.
Масленицу проводили дома. Все были настолько возбуждены, что казалось рискованным перейти прямо
к безмолвию и сосредоточенности Великого
поста. Поэтому Масленицей пользовались, как удобным переходным временем, чтобы отдохнуть
от трехмесячной сутолоки и изгнанием мяса из кулинарного обихода подготовить желудок
к принятию грибной пищи.
К селениям, которые лежат западнее Корсаковского
поста, ведет веселая дорога у самого моря; направо глинистые крутизны и осыпи, кучерявые
от зелени, а налево шумящее море.
Сначала строят селение и потом уже дорогу
к нему, а не наоборот, и благодаря этому совершенно непроизводительно расходуется масса сил и здоровья на переноску тяжестей из
поста,
от которого
к новому месту не бывает даже тропинок; поселенец, навьюченный инструментом, продовольствием и проч., идет дремучею тайгой, то по колена в воде, то карабкаясь на горы валежника, то путаясь в жестких кустах багульника.
Есть еще одно селение на берегу Анивы, далеко в стороне, верст за 25 или, если плыть
к нему морем, в 14 милях
от поста. Оно называется Лютога, находится в пяти верстах
от устья реки того же имени и основано в 1886 г. Сообщение с
постом крайне неудобное: пешком по берегу или же на катере, а для поселенцев — на сеноплавке. Жителей 53: 37 м. и 16 ж. Хозяев 33.
На берегу Анивы, почти на полдороге
от Корсаковского
поста к Муравьевскому, в так называемой Чибисани, образовался выселок в 20 дворов.
И вот в назначенный день по всему длинному тракту
от Найбучи до
поста там и сям встречаются идущие
к югу, как их здесь не без иронии величают, женихи или молодые.
«Кому
от этого вред! ну, скажите, кому? — восклицает остервенившийся идеолог-чиновник, который великим
постом в жизнь никогда скоромного не едал, ни одной взятки не перекрестясь не бирал, а о любви
к отечеству отродясь без слез не говаривал, — кому вред
от того, что вино в казну не по сорока, а по сорока пяти копеек за ведро ставится!»
Великим
постом, когда должна была начаться выдача билетов, вице-губернатор вдруг вошел
к губернатору с рапортом, что, так как в городе Эн-ске сыздавна производит земская полиция в свою пользу незаконный сбор с судопромышленников, то, в видах прекращения этого побора, удалить настоящего исправника
от должности, как человека, уже приобыкшего
к означенному злоупотреблению; в противном же случае, если его превосходительство сие голословное обвинение найдет недостаточным, то обстоятельство это раскрыть формальным следствием, и с лицами, как непосредственно виновными, так и допускающими сии противозаконные действия, поступить по законам.
Снежные люди молча мелькают мимо двери магазина, — кажется, что они кого-то хоронят, провожают на кладбище, но опоздали
к выносу и торопятся догнать гроб. Трясутся лошади, с трудом одолевая сугробы. На колокольне церкви за магазином каждый день уныло звонят — Великий
пост; удары колокола бьют по голове, как подушкой: не больно, а глупеешь и глохнешь
от этого.
Проповеди о
посте или о молитве говорить они уже не могут, а всё выйдут
к аналою, да экспромту о лягушке: «как, говорят, ныне некие глаголемые анатомы в светских книгах о душе лжесвидетельствуют по рассечению лягушки», или «сколь дерзновенно, говорят, ныне некие лжеанатомы по усеченному и электрическою искрою припаленному кошачьему хвосту полагают о жизни»… а прихожане этим смущались, что в церкви, говорят, сказывает он негожие речи про припаленный кошкин хвост и лягушку; и дошло это вскоре до благочинного; и отцу Ивану экспромту теперь говорить запрещено иначе как по тетрадке, с пропуском благочинного; а они что ни начнут сочинять, — всё опять мимоволыю или
от лягушки, или — что уже совсем не идуще —
от кошкина хвоста пишут и, главное, всё понапрасну, потому что говорить им этого ничего никогда не позволят.
Никто в монастыре не искал моей дружбы, моего сообщества; я был один, всегда один; когда я плакал — смеялись; потому что люди не могут сожалеть о том, что хуже или лучше их; — все монахи, которых я знал, были обыкновенные, полудобрые существа, глупые
от рожденья или
от старости, неспособные ни
к чему, кроме соблюдения
постов…
Мышлаевский. Сменили сегодня, слава тебе, Господи! Пришла пехотная дружина. Скандал я в штабе на
посту устроил. Жутко было! Они там сидят, коньяк в вагоне пьют. Я говорю, вы, говорю, сидите с гетманом во дворце, а артиллерийских офицеров вышибли в сапогах на мороз с мужичьем перестреливаться! Не знали, как
от меня отделаться. Мы, говорят, командируем вас, капитан, по специальности в любую артиллерийскую часть. Поезжайте в город… Алеша, возьми меня
к себе.
Но вот собака с неудовольствием отвернулась
от меня и заворчала. Через минуту она бросилась
к двери. Я выпустил Цербера, и, пока он неистовствовал и заливался на своем обычном сторожевом
посту, на крыше, я выглянул из сеней. Очевидно, одинокий путник, которого приближение я слышал ранее среди чуткого безмолвия морозной ночи, соблазнился моим веселым огнем. Он раздвигал теперь жерди моих ворот, чтобы провести во двор оседланную и навьюченную лошадь.
Заметно мне, что в Нижнем что-то зреет.
Все замолчало, как
постом великим;
На всем какое-то говенье видно;
Бледнеют лица, а глаза сияют.
Но что же может сделать этот люд?
Пойти
к Москве нестройною оравой
И умирать иль разбегаться розно
От польских латников. Пускай идут,
Попробуют, а нам просторней будет.
А если здесь не тяга, я в Казань;
Там Никанор Шульгин — большой приятель.
Да что ж он держит моего холопа,
Павлушку!
Вместе с городским гардеробом Ониська привезла с собою легкость городских нравов и презрение
к деревенской необразованности. Держала она себя с соседями заносчиво, употребляла в разговоре никому не ведомые слова, ела в
пост скоромное и даже в одно воскресенье — смешно сказать — явилась в церковь с синим пенсне на носу, за что Александр получил
от священника, отца Анатолия, строгий выговор.
Он встал, хотел было долго и сладко потянуться уставшим телом, но вспомнил, что в
пост грех это делать, и сдержался. Быстро потерев рукой об руку, точно при умыванье, он опять присел
к столу и развернул ветхую записную книжку с побуревшими
от частого употребления нижними концами страниц. Вслед за записями крахмального белья, адресами и днями именин, за графами прихода и расхода шли заметки для памяти, написанные бегло, с сокращениями в словах, но все тем же прекрасным писарским почерком.
И у них с Кромсаем завязалась тесная дружба, а
к тому же в
посту на Кромсая нашло благочестие и рачительство: он пришел
к священнику и сказал, что вот у них дома ни у кого хлеба нет, и муки
к Благовещенью собрать не у кого, и того гляди опять в этот год придется без просвир сеять; а потому Кромсай надумал — ехать на своей лошади
к родным, в сытые места, и там муки напросить, а кстати самому в городе
от куричьей слепоты и
от вередов лекарства попросить.
Прошел Великий
пост, пора бы домой Мокею Данилычу, а его нет как нет. Письма Марко Данилыч в Астрахань пишет и
к брату, и
к знакомым; ни
от кого нет ответа. Пора б веселы́м пирком да за свадебку, да нет одного жениха, а другой без брата не венчается. Мину́л цветной мясоед, настало крапивное заговенье. Петровки подоспели, про Мокея Данилыча ни слуху ни духу. Пали, наконец, слухи, что ни Мокея, ни смолокуровских приказчиков в Астрахани нет, откупные смолокуровские воды пустуют, остались ловцам не сданные.
С 1888 по 1894 год горный инженер Д. Л. Иванов производил ряд геологических изысканий в Новокиевском и Барабашском районах и по рекам Суйфуну, Супутинке, Майхе, Сучану и Судзухе. Потом он пошел по реке Лефу на Улахе и далее через Сихотэ-Алинь
к посту Ольги. Остается упомянуть еще об одном его маршруте — именно вдоль морского побережья
от села Шкотово, по рекам Таудими, Сучану, Судзухе и Таухе.
Еще через год (в 1870 году) горный инженер И. Боголюбский в поисках рудных месторождений пошел по реке Уссури
к Владивостоку, оттуда тропой на реку Сучан и на реку Ванчин и побывал в заливе Ольги, Собрав сведения о землях прибрежного района
к северу
от Ольгинского
поста, он в сопровождении китайцев сделал попытку проникнуть на реку Тетюхе, но его проводник-китаец умышленно или нечаянно заблудился, и он; не дойдя до намеченного пункта семи километров, повернул назад.
Палтусов вошел на Пречистенский бульвар, сел на скамейку и смотрел вслед быстро удалявшейся карете. Только ее глухой грохот и раздавался. Ни души не видно было кругом, кроме городового, дремавшего на перекрестке. Истома и усталость
от танцев приковывали Палтусова
к скамье. Но ему не хотелось спать. И хорошо, что так вышло!.. Ему жаль было Станицыну… Но не о ней стал он думать. Завтра надо действовать. Поскорей в Петербург — не дальше первой недели
поста.
Хунхузы, да и мирные жители (отличить их друг
от друга нельзя) подкрадываются
к нашим
постам или нападают на развозящих летучую почту и, гоняясь лишь за оружием, убивают их, раненых истязают, над трупами надругаются.
На другой день он ездил представляться императрице, эрц-герцогам и французским принцессам, но по причине Великого
поста отказался быть на обеде у Разумовского, куда съехался весь высший круг Вены. Под тем предлогом он не принял ни одного подобного приглашения
от министров и других знатных лиц и потому, во избежание отказа, не был приглашен
к столу и императором.
Императрица часто, как мы знаем,
от увеселения переходила
к посту и молитвам. Начинались угрызения совести и плач о грехах. Она требовала
к себе духовника. И являлся он, важный, степенный, холодный, и тихо и плавно лились из уст его слова утешения. Мало-помалу успокаивалась его державная духовная дочь и в виде благодарности награждала его землями, крестьянами и угодьями. Одно его имение на Неве стоило больших денег.
Челны причалили
к косе, на которой тотчас зажглись костры, пошел пар
от казацкого варева, и люди, подкрепившись, улеглись спать, только для формы поставив сторожевые
посты, так как кругом были только песок и вода и неоткуда было ожидать нападения.
— Ни
пост, ни вериги, ни иные твои подвиги, ими же добре подвизался еси, не спасут тебя, чадо, не введут во область спасения, куда, яко елень на потоки водные, столь жадно стремится душа твоя!.. Всуе трудился, ни во что применились молитвы твои, денно-нощныя стоянья на правиле,
пост, воздержание,
от людей ненавидение… Всуе трудился еси!.. А сколь светлы селения земных аггелов, праведников во плоти, сколь неизреченныя радости в их избранном соборе!.. И я знаю путь
к тому собору и могу показать оный путь!..
Наполеон, выехав 24-го
к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позиции русских
от Утицы
к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было), и не увидал передового
поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского ариергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинской редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу.
Линп, на третий день пришел в себя Гриша. И, вспомня про ночь, про ракиты, про речной бережок — залился он горючими слезами: «Погубил я житие свое подвижное!..
К чему был этот
пост,
к чему были эти вериги, эти кремни и стекла?.. Не спасли
от искушенья, не избавили
от паденья… Загубил я свою праведную душу на веки веков…»
По приказам — брадатые бояре, по городам — благочестивые и бородатые же воеводы, и те, и другие, и третьи строго соблюдают
посты, по субботам ходят в баню, по воскресеньям — за крестными ходами, часто ездят по святым обителям на богомолья, отнюдь не дозволяют народу бесовских игр и ристалищ «яже
от бога отводят,
к бесом же на пагубу приводят», истребляют театры, запрещают танцы, музыку, маскарады, воздвигают гонения на общечеловеческое, истинное просвещение, как на богохульное, святыми отцами не заповеданное и притом еще заморское, и пр. и пр.